Адвокат Эгонс Русанов защищает школьника Влада, на которого после шествия 20 мая в Риге против памятников советской оккупации напал прохожий. Напавший был задержан, а впоследствии освобожден из-под стражи. Какое развитие этого дела прогнозирует и что думает опытный адвокат о войне в Украине и ее откликах в Латвии. Портал press.lv публикует интервью Русанова корреспонденту "Латвияс авизе" Артису Дрезиньшу.
-Война по сути не началась 24 февраля этого года. Ее начало - момент, когда Путин в 1999 году возглавил российское правительство, а потом стал президентом... Я уже в 2006 году коллегам сказал: в России - преступный режим. Скажи я это публично, в Латвии меня бы за это высмеяли и назвали дураком. В 2008 году я еще смог сдать экзамен и вступить в Московскую палату адвокатов, чтобы защищать латвийца, организовавшего команду и напавшего на грузовое судно. Это было первое и последнее дело в России. Когда после приговора суда я сел в самолет, был счастлив, что выбрался цел и невредим. Меня почему-то считали британским шпионом, были провокации.
Так что с 2009 года я больше не бывал в России. Там формировался авторитарный режим, который перерос в явно тоталитарный - со всем этим культом буквы “Z”, уголовными судами за неповиновение, что в 21-м веке уму непостижимо. Следователи, прокуроры, судьи потакают режиму и делают то, что режим заказывает. Так и адвокаты, желающие продолжать зарабатывать и сравнительно хорошо жить, поддакивают режиму. Неважно, юрист ты, деятель искусств или еще кто-то. Вопрос в том, что люди призывают воевать, пропагандируют вражду и выступают против наших ценностей.
А. Д.: А кто-то, может быть, оценивает так - ничего страшного в России не произошло. Как в советское время, когда нужно было слушаться режима, если хочешь хорошо жить... Если ворчишь - будут неприятности с органами безопасности и никуда дальше сторожа или рабочего можешь не метить...
Э. Р.: По крайней мере, в те советские годы, которые я застал, было все же иначе. Война закончилась, движение национальных партизан уничтожено. Была известная стабильность, от советского гражданина не требовали особых свидетельств лояльности и мобилизации. Не казалось так ужасно. Мы знали, какие бывают праздники и что надо говорить и делать. Знали, сколько получим в день зарплаты. Были какие-то социальные гарантии. Рутина. А что в России сейчас? Реальная военная обстановка. Частичная мобилизация. Можно даже провести параллели с 1917 годом, когда в России была неразбериха и верх взял левый радикализм. Теперь-то в России никакая революция не нужна - левые уже у власти.
А. Д.: И большинство народа это поддерживает.
Э. Р.: Коллективный психоз. Психопаты. Какие слова еще использовать? Это все очень серьезно. И если мы в Латвии пытаемся адептов российского движения “Z” воспринимать очень демократично, то ничего хорошего в этом нет.
А. Д.: Латыши в целом адекватно восприняли войну - понимают, кто есть кто и кто ее начал.
Э. Р.: Тут работают элементарные инстинкты самосохранения. Разумные люди понимают, что украинцы воюют вместо нас. Это аксиома. Если у украинцев дела пойдут плохо, у нас будет то же самое. Латыши понимают, что происходит. Если российские войска войдут в Латвию маршем, ситуация будет принципиально отличаться от 1940 года, когда известную роль играли также классовые аспекты - увы, в Латвии идеи Маркса и левое мышление всегда были популярны, и сейчас тоже, - так что национальный аспект был отложен в долгий ящик.
В данный момент ситуация принципиально отличается. Мы знаем - если придет российская армия, она тупо, зверски расправится со всеми, кто попадется по пути, будут изнасилованы люди, убиты дети и старики, сожжены дома. Будет как в Украине. Вещи надо называть их подлинными именами.
А. Д.: В свое время, как и многим латышам, мне пришлось два года отслужить в советской армии. Да, была дедовщина, тупость и маразм, но не было зверств, немотивированного насилия, это старались искоренять.
Э. Р.: Мирное время совершенно отличается от военного. Если бы украинцы целовали русские танки и встречали их с хлебом-солью, зверств не было бы. Но украинцы фантастически и отчаянно сопротивлялись и нанесли российской армии огромные потери. Это вызвало зверство. И рухнул воображаемый идеализированный образ русского солдата. Не зря в Украине убрали из школьной программы книгу Толстого "Война и мир", в которой автор проецирует свои идеи и ощущения в простого, вульгарного русского солдата. На это опиралась и советская культура: не может же быть, чтобы русский солдат был насильником, вором и убийцей.
А. Д.: Но и в других армиях служат далеко не божьи коровки...
Э. Р.: Солдат - не белый и не пушистый. Когда в него стреляют, когда его будни проходят в тени смерти, он берет от жизни, что только может взять. В пределах своего понимания. Так было всегда и везде, когда чужая армия проходит через какую-то территорию. Человек - социализированное животное со всеми своими потребностями. Как говорит Фрейд, человеку нужно попить, поесть и секса... Нормальный человек, если не получит всего этого, откроет коньячок и выпьет. Чем больше сопротивление насильнику, тем яростнее он становится. И только тогда, если насильнику не сопротивляются, он может быть великодушным - может быть, не изнасилует твою жену, только отберет собственность. А если он, как загнанная в угол крыса, понимает, что рано или поздно придется за все расплачиваться, ясно, что будет жестоким. Армии необходима железная дисциплина, офицеры, не допускающие тупого, бессмысленного терроризирования гражданского населения. Если командование армии это допускает, то это военные преступники.
А. Д.: Вернемся к событиям в Латвии. Как свидетельствует реакция людей, латыши в целом адекватно восприняли войну в Украине, чего нельзя сказать о многих живущих в нашей стране русскоязычных... Вы высказывались критично. В том числе о конкретном случае с Владом, которого защищаете. Парень шел с концерта и шествия "За освобождение от советского наследия", у него на плечах был украинский флаг. Нападавшему пока вменяется только хулиганство.
Э. Р.: Что касается случая с Владом и украинским флагом, нападавший четко и ясно сказал, чтобы тот снял с себя "фашистскую тряпку", имея в виду флаг. Как это интерпретировать? Госполиция интерпретирует это как хулиганство. Значит, нет мотива? В самом деле?! Или мотив малозначим? Я с этим не согласен. К действиям нападавшего можно применить норму статьи 74.1 Уголовного закона, цитирую: "за публичное прославление геноцида, преступления против человечества, преступления против мира или военного преступления или публичное прославление, отрицание, оправдание или грубое пренебрежение в отношении совершенного геноцида, преступления против человечества, преступления против мира или военного преступления, в том числе совершенного СССР или нацистской Германией против Латвийской Республики и ее населения". Причем это еще и агрессивное противодействие проявлению солидарности с Украиной.
А. Д.: Вроде бы Служба госбезопасности обратила внимание на это дело.
Э. Р.: А дальше?
А. Д.: Пусть меняют квалификацию.
Э. Р.: Прокурор и так может это сделать. Но я в это не верю.
Однако совершенно ясно, что у напавшего был мотив. Информационное пространство настолько насыщено, что человек не может не знать, что Россия делает в Украине. А если знает и поддерживает, радуется, за это нужно наказывать.
А. Д. Общество должно в целом оказать давление, чтобы этот и другие нападающие получили по заслугам.
Э. Р.: Я уже подавал в Сейм - безуспешно - предложение изменить статью 74.1, дополнить ее нормой, чтобы статья применялась и против использования в публичном пространстве символов, используемых исполнителями, сторонниками, инициаторами военных преступлений, в том числе обозначений вооруженных сил и военной техники. Контраргумент был: а как мы докажем, что человек поддерживает российскую агрессию? Серьезные парламентские юристы ответили: а может быть, буква “Z” на груди - это прославление тещи, может, у нее имя начинается с “Z”. В лучшем случае, пусть штрафуют по административному кодексу. Но эта проблема намного глубже. Ее нельзя пускать на самотек.
А. Д.: Конечно. Чтобы не было вседозволенности. Пусть другим будет урок. Но и действия напавшего все же удивительно наглые - публично, при свидетелях, напасть на человека с украинским флагом, хорошо понимая, что инцидент будет заснят на телефоны, номер машины зафиксируют. Что это - глупость, мессианство и пренебрежение последствиями? Может быть, человек воображает, что завтра с утра пораньше в Латвию придут российские танковые колонны и можно будет избежать наказания?
Э. Р.: Это только зверская враждебность, лишающая понимания и инстинктов самокритики. Мне один хороший клиент прислал сообщение с буквой “Z” и георгиевской ленточкой. Я ему в ответ: если ты меня хоть немножко уважаешь, зная мою позицию, зная, что у меня в офисе украинские флаги, не присылай мне такое - в противном случае ищи другого адвоката. Больше не присылает. Это не означает, что он поменял мнение, но хотя бы уважение проявляет. Ко мне приходит много людей, говорящих по-русски, и я не уверен, что все поддерживают мое мнение в связи с войной. Но нас объединяет юридическая проблема, и я стараюсь быть нейтральным. Но если совершено преступление в связи с политическим аспектом войны, это уже другая история. Вряд ли я стану защищать человека, оскорбившего кого-то, кто заступился за Украину в этой войне.
А. Д.: Какое наказание должен получить человек, напавший на Влада?
Э. Р.: Реальный тюремный срок. Он даже не извинился! Штраф? Он предприниматель - заплатит, и все. Общественные работы? Ну, может быть... Но реальный срок, даже небольшой, заставит задуматься. Еще нужен пробационный надзор с особыми программами, у нас таких нет. Но такая программа по депутинизации, дезомбированию очень пригодилась бы, например, можно было бы заставить много часов подряд смотреть документальные кадры зверств русских солдат в Буче.
А. Д.: Латвия в НАТО! Мы в безопасности?
Э. Р.: Думаю, что нет. Кремль может принять абсолютно иррациональные и спонтанные решения. У меня еще в 2009 году был разговор с одним российским коллегой. У него были знакомые в ФСБ, и он мне сказал: план есть и насчет Латвии, наверняка когда-нибудь снова будем жить вместе. Так что реальная опасность существует. Надо готовиться. У нас нет бомбоубежищ. Что-то рассказывают про сумки с трехдневным запасом, о том, что людей куда-то повезут на поездах и автобусах. Куда? Думаю, нам надо больше оружия, такого, какое сейчас требует Украина.
Ситуация серьезна, она будет только накаляться. Уже сейчас русские пропагандисты говорят: кто погибнет в атомной войне, попадет в рай. И чем это отличается от шахидов?
Часть русских солдат готовы принять мученическую смерть, фанатично идти грабить, насиловать, убивать, пока сами не умрут. Часть тех, кто сидит у кнопок и свой век прожили, - тоже фанатики, самоубийцы. Какие могут быть аргументы против самоубийц? Только один - их нужно уничтожать физически. Кто возьмется это сделать?