Если иностранцы умирают на латвийско-белорусской границе, наша первая задача — их спасти и только потом разбираться с их статусом, заявил глава латвийского бюро Международной организации миграции ООН Илмар Межс в передаче «Открытый разговор» на Латвийском радио 4.
Он также призвал все ответственные структуры расширить возможности для приема людей по гуманным соображениям, тем более сейчас, когда оказавшиеся на границе люди реально рискуют жизнью и здоровьем.
«Кем бы они ни были — орудием или жертвами [гибридной войны] — если на латвийской границе с другой стороны забора умирает человек, нам не важно, какой у него там статус, может ли он считаться беженцем: сначала мы должны спасти жизнь этих людей», — так Илмар Межс отреагировал на реплику ведущей о том, что в Министерстве внутренних дел журналистов призывают все время напоминать, что иракцы, сирийцы и другие иностранцы, которые пытаются перейти белорусско-латвийскую границу, являются «орудием гибридной войны» режима Александра Лукашенко против стран Балтии и ЕС.
Специалист по миграции (и демограф) напомнил, что на границе уже были летальные исходы и предположил, что будут и другие.
«Разве мы готовы качать головами, что, мол, они — орудия гибридной войны, так что пускай помирают? Что это за отношение?!
Цивилизованное общество (а я надеюсь, что Латвия в их числе) должно сначала спасти жизни. А потом можно разбираться, кто может оставаться, кто не может, кто должен возвращаться, есть ли какое-то другое решение», — считает гость «Открытого разговора».
Он признал, что споры о юридическом статусе этих людей можно вести часами, «но главное, чтобы за этими спорами не затерялся тот факт, что люди там реально страдают и умирают».
По словам И. Межса, полтора года назад на белорусско-европейской границе находились примерно 10 000 человек. Основная их масса направилась к границе Польши и Литвы, нам же досталась совсем небольшая часть этого потока – около 500 человек. В прошлом году эта волна заметно уменьшилась, но все равно, по данным офисов Международной организации миграции ООН в Минске, Вильнюсе, Варшаве, на границе все время находятся как минимум несколько сотен человек.
Рассуждая о ситуации конкретно на латвийско-белорусской границе, специалист сказал, что ему не вполне ясно, почему люди оказываются вдалеке от официальных погранпереходов, через которые спокойно проходят украинские беженцы. Он предположил, что это может быть связано с тем, что белорусская сторона привозит их в конкретное место, направляет к границе, а потом назад не пускает. А дальше — там, где нет забора — начинаются так называемые пушбеки, когда пограничники при попытке проникнуть на территорию страны выталкивают нарушителя границы обратно.
Учитывая же обстоятельства, по мнению Межса, латвийская сторона могла бы активнее принимать людей на гуманных основаниях.
«Мы не можем сказать, что никого не принимают. Наоборот! Возможно даже, что большинство этих людей были приняты то ли латвийской, то ли литовской, то ли польской стороной. Довольно часто они принимаются именно по гуманным причинам, когда их состояние уже очень тяжелое.
Еще можно представить ночевку у костра в августе-сентябре, но когда -15 градусов… […] Но мы должны убедиться, что люди не будут умирать в январе, феврале, марте», — рассуждает Межс.