"На торжественном собрании 4 мая премьер-министр Латвии Кришьянис Кариньш признал, что политика интеграции выходцев из других республик СССР провалилась. В свое время Латвия приняла так много иммигрантов, что за 32 года так и не смогла обеспечить их полную интеграцию в общество, - пишет в "Неаткариге" Бен Латковскис в переводе press.lv.
Вечером перед праздником, чтобы перевезти мебель из одной квартиры в другую, мне пришлось вызвать грузчиков с бусиком. Приехали. Двое. Мне показалось, отец и сын. Семейный бизнес. Одному из них за сорок, другому - около двадцати. Оба говорят по-русски. Я говорю по-латышски. Старший пытается пробормотать что-то по-латышски. По одному слову за раз. Он не может составить длинное связное предложение. Младший, который, вероятно, окончил школу в Латвии, не говорит по-латышски. Судя по всему все понимает, но не говорит. Я не знаю, из принципа ли это или просто из стеснения. "Застенчивость" (причина, по которой можно не говорить по-латышски) была популярной русской отговоркой в моей юности. Боюсь, что за 32 года, прошедшие с момента принятия Декларации 4 мая 1990 года, мало что изменилось.
Тот факт, что значительная часть рожденных в Латвии, посещавших так называемые школы нацменьшинств (русские), слабо интегрирована в общество, можно наблюдать невооруженным глазом и без дополнительных исследований. Даже те, кто говорит по-латышски, в основном живут в своем собственном русском (часто российском) информационном пространстве и социальном пузыре. Единого латвийского культурного пространства не существует. Движение к нему носит лишь формальный характер. Что делать?
Этнические русские, которым удалось интегрироваться в латвийское общество, единодушно соглашаются, что главная проблема - разделенная система образования. В этом отношении типичной является публикация в Твиттере Антона Лямина: "Я недавно закончил "русскую школу", и, к сожалению, наблюдал то же самое. Весь так называемый билингвизм, который у нас был, выражался только в записях в тетрадях на латышском языке. На уроках учителя говорили по-русски, что тоже понятно, потому что на латышском они не могли связать даже двух слов в одно предложение".
Когда его похвалили за грамматически верно написанное, Лямин ответил, что это не благодаря школьному образованию. «Спасибо. Но это не благодаря школьному образованию, я усердно учился на платных курсах, читал, смотрел на латышском языке, потом нашел друзей, говорящих по-латышски, потом рабочий коллектив и университет. Вкратце, у меня была очень личная мотивация». И в конце добавил: «Мне кажется, что начинать нужно уже с детского сада, потому что в школе, возможно, уже поздновато. Нужно начинать сначала. Дети уже в дошкольном возрасте усваивают основы языка».
Таким образом, основой для стабильной и долговременной интеграции может стать единая система образования, начиная с детского сада. Но к сожалению, против того, что бы закончить этническую сегрегацию, выступают не только те, кто хочет по возможности дольше сохранить русскость в Латвии. Против этого активно выступают и так называемые националы. Они решительно выступают против любого движения в сторону сноса этнических границ. Например, против разделения граждан Латвии по этническому признаку. За редким исключением (например, спорт), разделение на латышский и русский нарратив поддерживается, и любой, кто не поддерживает это, на мой взгляд, архаичное разделение, получает клеймо "либерала" или "прокремлевца".
Но хорошо. Я понимаю, что часть «националов» никак не могут признать, что плохо говорящий на латышском гражданин Латвии может называться латышом, точно также как в Канаде канадцем, в Индии индийцем или в Бельгии бельгийцем, вне зависимости от своей национальности. Но такое же отношение есть и к школам, и детским садам. Против этого встают и несгибаемые националисты.
Фактически контраргумент один. Страх, что в одном классе или группе детского сада дети разных национальностей неправильно интегрируются. Конечно, не только русские дети переймут латышский взгляд на мир и станут «латышами», но будет и по-другому – латышские дети станут походить на русских и начнут говорить по-русски.
И что тогда? Если мы будем такими робкими и неуверенными в себе, мы можем продолжать эту "игру" с языковой пропорцией 40% на 60% в билингвальных школах еще 32 года с тем же результатом, о котором говорили и Лямин, и я, когда рассказывал о грузчиках. Об этом же говорит и известный русский латвийский активист Мартин Левушкан, который признает свой собственный печальный опыт: "я учился в "русской школе" до 9 класса".
"Школы нацменьшинств" вредны для русскоязычных детей. В Латвии должны быть общие школы для всех детей!".
Если мы не хотим, чтобы нынешнее двухобщинное государство "де-факто" сохранилось или, что еще более ужасно, было легализовано, пришло время радикально покончить с ним. Это возможно только через создание единой системы школ и дошкольных учреждений. Допускаю, что это будет нелегко. Вначале будут различные конфликты, много сопротивления со стороны родителей и учителей, но другого пути нет. Наконец-то это должно быть сделано. Точно так же, как необходимо решить вопрос с пресловутым памятником. История поддерживает смелых. Те, кто не боится принимать решения".