Латвийский Национальный художественный музей продолжает цикл выставок «Истории искусства Азии». В выставочном зале Рижской Биржи представлены несколько работ японского графика 19-го века Каванабэ Кёсая, переданные когда-то в коллекцию музея художником Георгом Вильгельмом Тиммом. Когда-то графика Каванабэ Кёсая вдохновляла импрессионистов, сегодня – авторов комиксов и татуировщиков. В чем секрет мастера Кёсая - рассказывает Татьяна Коваленко для программы "Новости Латвии".
Сын самурая, ученик известной в 19-м веке живописной школы Кано, забулдыга и пьяница, отсидевший не раз в тюрьме за антиправительственные сатирические рисунки, Каванабэ Кёсай впервые взялся за карандаш в возрасте 3-х лет. Сегодня его считают чуть ли не последним виртуозом японской живописи. Три графические работы Кёсая вошли в сокровищницу Латвийского художественного музея. Сюда они попали из коллекции балтийского немецкого художника, уроженца Латвии Георга Вильгельма Тимма, но долгое время никто не знал, кто автор этих рисунков.
Кристине Миллере, куратор выставки: "Известно было только, что это представитель школы Кано. Разыскивая автора мы нашли в базе данных британского музея описание и этих трех работ. Они были упомянуты одним британским путешественником, а он был, в свою очередь, хорошим другом Кёсая. В коллекции, которую этот путешественник передал Британскому музею, были в том числе и работы Кёсая".
Каванабэ Кёсай начинал со школы традиционной японской живописи Кано. Затем увлекся стилем укиё. В переводе — картины бренного мира. По сути – отражение повседневной жизни, наблюдения за природой. В 17-19 веках в Японии они не представляли большой ценности, но были доступны горожанам, не имевшим больших денег на картины. Многие сюжеты рисунков укиё заимствованы из китайской живописи.
Кристине Миллере, куратор выставки: "Однако Кёсай в своих работах старался всё передать более свободно, в движении: животных, птиц, людей. Более свободным он был и в выборе красок. Если мы взглянем на эти две работы, то первое, что мы видим, они схожи по своим сюжетам и в целом по изображению. Но если сравнивать этих гусей, тут уже заметны большие расхождения. У Кёсая движение передано более живо и естественно, нежели в традиционной китайской живописи".
Во второй половине 19 века многие европейские художники вдохновлялись японской живописью - Моне, Ван Гог, Климт и другие. Традиционные японские ирисы — излюбленный мотив европейских модернистов. Балтийский немец художник Георг Вильгельм Тимм, выпускник Петербургской Академии, тоже не избежал модного увлечения японизмом. Эти несколько работ Каванабэ Кёсая Тимма, вероятнее всего, привез откуда-то из Европы, где они выставлялись. Одну из своих акварелей Тимм тоже написал в японском духе.
Кристине Миллере, куратор выставки: "Эту работу мы можем видеть рядом с японскими работами. Они совершенно разные. Западное влияние на живопись у Тимма все же очень хорошо видно: и в композиции рисунка, и в передаче изображения, и в использовании красок".
Бунтарь, человек, живший на сломе времен, когда Япония открыла свои границы, шагнула навстречу Западу, а Запад заинтересовался Востоком. Каванабэ Кёсай и противился западничеству, и в то же время обучал у себя ученика-британца. Изображение рыб как нельзя лучше передает противоречивость его натуры и противоречивость эпохи Кёсая.
Кристине Миллере, куратор выставки: "Если присмотреться, среди рыб можно найти одну креветку. Рисунок этот довольно комический и сатирический. Кёсай был же еще и карикатуристом. Он во всем этом хотел выразить свое отношение к Японии своего времени, показать все стремительные изменения, которые происходили, хаос, это увлечение Западом. Здесь мы видим, что рыбы все изображены с открытыми ртами, жадно хватают воздух. Очень характерная для творчества Кёсая работа".
Старинные японские гравюры и сегодня источник вдохновения для художников-графиков и даже мастеров татуажа. Мог ли представить Каванабэ Кёсай, что похожие рисунки перенесут даже на человеческое тело? Впрочем, мог ли представить художник и то, что его сюжет с рыбами окажется не менее актуален и для нашего времени перемен?